Внутренние Путешествия на фоне внешнего Китая

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

В ГОД СО ЗНАКАМИ СИНЬ-СЫ ВТОРОГО ВСТАВНОГО МЕСЯЦА ЛЕТА В ДЕНЬ СО ЗНАКАМИ У-ЦЗЫ

(ОПАСНОСТЬ)

Уже посути настал, потому что переключение знаков, а следовательно и состояний, просходит водиннадцать вечера. Так что поспим до утра, и продолжим новый день в состоянии опасности.

Вчера в книжном магазине появилось много новых книг. С утра сразу заработал даосский молитвенник с комментариями, попробовал почитать тексты и понял, что спосоставлю некоторые даосские обращение к высшему с молитвой оптинских старцев, например, или какими-то другими обращениями к всевышнему, применяющимися в правосталвной и в общем христианской традиции. С утра много птиц пело. И звуки раздаются разные, которые тоже можно трактовать. Набор звуках в чем-то отличается от обычного московского утреннего набора. Звенят в парадном металлические двери, гораздо больше человеческих голосов. Меньше слышны машины, хотя в целом машин больше. Доносятся обрывки разных ситуаций. Многие выходят просто погулять и подышать с утра, поделать какие-то свои моционы самого разного толка. Конечно отправляются по магазинам и на рынки, тарятся продуктами. Рынки начинают работать очень рано. И все также несутся веселые птичьи голоса.

Потом и Владик проснулся, мы сделали несколько звонков и отправились в институт. Хотелось мне найти компьютерные программы или базы данных по китайской культуре. Поехали мы в институт промышленного дизайна, где формально числится Владик, как изучающий китайский язык. Это дает ему возмонжность иметь официальный статус. Приехали в институт. Влад познакомил меня со своим преподавателем каллиграфии по имени У Юань-цзы. Тот постарался найти нам контакты в университете, где по нашему мнению могли бы быть такие программы. Но по пути в институт мы наблюдали интересное явление. На длинной невысокой стене была целая просветительская выставка портретов китайских исторических деятелей, которая продолжалась разными приборами и объектами китайской культуры, а в конце, когда такси остановилось на светофоре, я увидел на последнем пролете стены 20 солнечных печатей маянского календаря. Чему был удивлен сильно. Очень уж не ожидал. Мы спросили У Юань-цзы, что это за стена. Он чуть чуть поморщил лоб и вспомнил, что это специально нарисовано от местных органов управления для просвещения молодежи. Ну привет Хозе Аргуэлльес, я впервые в Китае встретился с тобой. Хотя первый раз это было во сне.

Мы продолжали беседовать с У Юань-цзы и договорились на неделе встретиться, чтобы посмотреть институт, а потом он еще предложил нам возможность познакомиться с профессором, который занимается книгой перемен и являнется членом международного общества изучения И-ЦЗИН. Потом он еще сказал, что и сам сильно интересуется И-ЦЗИН-ом, но нет времени для систематического изучения. Хотя пару лет тому назад пробовал гадать, и полученные рузльтаты его приятно удивили. Потому что в них была определенная точность. Затем он рассказал про писателя Кэ Юнь-лу, который много писал о ци-гун и нетрадицонных подходах к жизни. Мы попробавали выяснить взможнось контакта с этим писателем, но оказалось, что тот последнее время в опале за подозрение в связях с еретическими сектами . Звучит это, конечно, диковато, но китайская реальность состоит из других контекстов, так что не следует делать зловещих выводов. Слышится довольно много критики в сторону чрезмерного увлечения религиозным ци-гуном, к которому скатилось учение Ли Хун-чжи, а с моей точки зрения религиозность в ци-гуне подобна обильному рвению и вере российских экстрасенсов в возможность решить все проблемы с помощью направления потоков энергии в разные нужные места. Она может и направляется, и на какое-то мгновение (единица длительности здесь не очень важна) становится легче, но потом все быстро возвращается на свои места. Потому У Юань-цзы не знает, получится ли связаться с писателем, но интерес к участию в общении специалистов по книге перемен проявляет неформальный. По телефону говорит ровно, вполне чувствует специалистом своего дела. Мы договариваемся о способах коммуникации, после чего уходим, чтобы проехать к стене, посмотерть на нее вблизи. Ловим такси, и через некоторое время видим, что это улица Цзиньтайлу, на которой должна располагаться книжная ярмарка. Давно на нее хотели попасть. Спрашиваем таксиста, далеко ли, говорит, что рядом. Решаем сначала заехать туда. Долго бродим по ярмарке в поисках интересных книг. Вчера в книжном магазине нашел наконец несколько книг по языку так называемой культуры ЦЗЯН-ХУ 江湖 рек и озер. Очень мне там все вкусным кажется, и язык свидетельствует, что я может прав в своих подозрениях о сохранившихся корнях древних традиций. Владик пытается идти своим путем. Оказывается, что очень трудно сформулировать, что мы собственно говоря ищем. Понять нас продавцы почти не могут, пытаются нам подсунуть (без всяких хитростей и злых умыслов) какую-то лабуду. Мы отказываемся. В промежутках между сеансами общения с продавцами и поисками книг беседуем о китайском взгляде на мир. С моей точке зрения технология прямого наывания цели в Китае просто не работает. Одно слово, королевство кривых зеркал. Не могу сказать что тяхнология прямого называния вообще работает где-либо. В других, известных мне, культурах, величина искривления часто заложена в самих устойчивых оборотах речи. Потому может казаться, что возможно прямое, без обиняков общение. Так, в результате разных поворотов, находим (может быть не из-за, а вопрекаи) пару интересных книг. Одна из них репортажный жанр. Корреспондент провел два года с бродячей труппой, которая выступает в шапито в разных частях Китая. Оказывается такие есть. Написано красиво и вкусно. Вспоминаем, что любезный сердцу чайный наставник Лу Юй тоже побродил с артистми несколько лет. Покинув, умеренно утомленные, книжную ярмарку отправляемся посмотреть, предварительно пообедав в ресторанчике с северо-восточной кухней, магазин этнической одежды. Это интересно. Ещен интересней, что ресторанчик казывается знакомым. Я там уже бывал, и сейчас попали туда без предварительного намерения оказаться в знакомом месте. Вчера только думал, что практически не замыкаются круги. То есть не попадаю в старые места, не хожу по старым маршрутам, а оно тут же и отозвалось. Магазинчик был инетересен в контексте моего желания сделать салон-галерею инструментов фэн-шуй, экологии внутренних и внешних пространств. Однако чувствуется, что нацелен магазин на внешние представления о требованиях к такой одежде гипотетических туристов, которых периодически завозят группами.  Отсутствует прорадотка концепции такой одежды. Просто организованная технология. Похоже на рестораны с западной кухней. Прям тебе песня покойного Кукина - "Над Канадой небо синее, меж берез дожди косые, так похоже не Россию, только это не Россия". И здесь тоже одежда не до конца. И несмотря на попытки сделать дизайн, а ведь одежки  частично красивые, все равно место работает только на искусственной подпитке привозных гупп и магических приемов внешних фэн-шуйских техник. Кисловато. Отправляемся дальше, посмотреть район, который нравится Владику. Думаем о возможности снять там квартиру. Район, действительно, чудесный. Живой и тихий. Маленьие домики, косое солнце в зелени. Расслабленные люди, жизнь дворов, выплескивающаяся на улицы. Легкий поток велосипедных траекторий и редких неспешных машин без раздражения и сутолоки. Мы бредем в этом нематериальном потоки, вместе с нашими мыслями, которые бредут в потоке, бликами восприятий, гармонично плывщих вдоль берегов, редкими воспоминаниями и обращениями к нам ненавязчивого китайского мира. Идем довольно долго, потом оказываемся в такс, проваливаемся в глубокий, непреодолимо вязкий сон, из которого выныриваю уже в олимпийской деревне, куда приехали, чтобы встретится в чайной с нашим другом Ли. Но приехали мы рановато, и притормозились в примитивном Баскин-робинсе, где съели мороженного, потом выпили по огромному коктейлю, и чтение книг опять потащило наши души на разборки с подсознанием. Встряхиваемся выходим из кафе и проходим в чайную. Периодические обмены взглядами взаимного признания с прохожими, отмечающими необычную притягательность моего облика. Они здесь списывают мою внешность на иностранные привычки, не догадываясь, что еще больше внимание я привлекаю к облику у себя на родине. Так вот устроено.

В чайной пытаемся сообщить о нашем приходе хозяйке, но та отсутствует, мы сидим в ожидании Ли. Сначала приходит хозяйка, как оказалось позже, родом из внутренней Монголии. Это возбуждает. Потом и Ли подошел. С ним потихонечку начали разговаривать. Я ему рассказал про три основных характеристики чайного литса. Это длина временной волны, резонантность и тонкость. Рассказал про шесть стадий в качестве восприятия чая. Потом стали обсуждать стратегии развития. я ему посоветовал книжку писать. Он очень радостно подхватил, что если сейчас кто-то напишет толковую книжку про свое непосредственное восприяте чая, то такая книга станет очень популярной. Это точно. Я понял, что если сейчас перевести мои тексты на китайский язык, то они тоже будут встречены с особым энтузиазмом. Потом я ему посоветовал поработать над созданием легенды для уисских чаев. Это тоже должно сработать. Такие вот дела.

А потом мы домой приехали, устали потому что. спать уже хочется.