Внутренние Путешествия на фоне внешнего Китая

ГУЛЯНИЕ НА ПИРАМИДАХ

Всё началось днём раньше. Как обычно. С самыми благими намерениями мы отправились на Ванфуцзин, самую известную торгово-развлекательную зону современного Пекина, где всё строится и перестраивается с такой скоростью и в таких масштабах, что я, не раз бывавший в этих местах, поначалу ничего не узнал. Не понял даже, с какой стороны мы заехали. Мысль была, посетить книжный магазин, что мы и сделали. Книжный магазин на меня произвёл впечатление даже после Тушу-даша на Сичжимэне, который выделяется как отдельное очень массивное здание, и в котором всегда очень много людей, читающих и покупающих. Есть ещё один магазин, в котором больше философской литературы. Там больше народу просто сидит и читает на ступеньках, что-то выписывают, в общем изучают мир. Отношение друг к другу у всех лояльное. Этот магазин тоже большой. Но ванфуцзинский меня вставил своей какой-то атмосферой, так что ожидания не обманули. Я купил каких-то словарей, которые были нужны в связи с моими попытками написать статью на китайском языке. Дальше, как обычно, перешли к полкам с древней философией, на которой стояли труды по Переменам, даосизму, буддизму и конфуцианству. Там быстро завязался контакт и разговор с человеком по имени Шe Цзянь-вэй, который посоветовал купить книжку, за что я ему благодарен, потому что такая книжка, мне действительно оказалась нужной. Мы с ним сразу же стали обмениваться мнениями по разным вопросам мировоззренческого свойства. А окружающие с интересом прислушивались к разговору. Он тут же пригласил в гости пообщаться, чему я был рад, так как хотелось бы посетить как можно больше разных социальных контекстов современного Китая, и побывать в разных ситуациях неформального общения, которое могло бы иметь развитие. Потому что, ясное дело, одиночный контакт качественно отличается от долгосрочного повторяющегося в разных отрезках циклических превращений мира. Птом Влад их спугнул, потому как сам напугался ретивости развития отношений и скорости погружения. Они (у него была ещё жена) убежали, трепетно и резко, как бабочки вспорхнули с цветов, напуганные приближением неизвестной поступи. Потом мы пообщались с ещё одним человеком, который перед этим прислушивался к нашему предыдущему разговору. Человек был другой по характеру, более такой, как бы, массивный и тяжеловесный. С ним быстро расстались, а потом я взял ещё дисков с текстами и словарями, на каком-то, то ли пятом, а то ли шестом этаже этого бесконечного лабиринта знаний, и мы опять вышли на Фанфуцзин, где со мной заговорила по-английски барышня, сидевшая на лавочке. Ванфуцзин теперь пешеходный, и потому сильно на Арбат похож. Влад же заговорил с какими-то ребятами неподалёку. Так мы в параллель и общались, а потом барышня ненавязчиво пригласила посмотреть картинки, которые продавались в галерее, где она работала неподалёку. Надо сказать, что Пекинская академия художеств находится рядом, и все ребята (включая тех, которые беседовали с Владом) оказались студентами этой академии. Мы пошли в их галерею, где в двух комнатах плотно висели картинки, побеседовали, повоевали, не стали ничего покупать. Потому что нам ничего и не нужно было, преодолели напряжение в связи с фрустрацией по поводу не потраченных в будущем не полученных в настоящем денег, но договорились встретиться завтра, чтобы вместе попить чаю. Потом у нас был ещё довольно длинный кусок жизни, из которого мы выбрались, обнаружив себя бредущими к дому около моста рядом с торговым центром Люфтгазы Яньша. Вот там мы и попали в маянский круговорот, потому что взгляд уронился на знакомые очертания, сочетания цветов и форм на рекламном плакате. Речь шла о выставке мистической маянской культуры, которая проводится в месте с названием Мемориальный алтарь миллениума. Мы стали совещаться друг с другом, пытаясь выяснить, где оно находится. Решили на другой день посетить это место. В это время к нам приблизился человек, с которым завязался разговор, в результате чего выяснилось, что он художник, продаёт картинки, а так как мы спросили его, где находится таинственный ЦЗИНЯНТАНЬ, то он попытался объяснить. У него это не получилось, и он пригласил нас зайти в себе в галерейку, где у него есть карта, чтобы посмотреть расположение места, которое нам нужно. Ну мы пошли потихонечку через мости, переваливаясь с ноги на ногу. И он подтянулся, сбегав за своим велосипедом, за которым он шёл на стоянку как раз, когда с нами зацепился. Мы зашли в его комнатёнку, он прилежно поискал карту, и нашёл. Действительно, приятный и любезный малый, но не получилось отыскать на карте этот самый комплекс, где проходила выставка, потому что карта была тематическая, и на ней изображались места для покупок промтоваров. А музеев как раз и не было. Мы пошли домой. Спокойно себе провалились в ночные кошмары, выбрались из них, и стали дожидаться прихода новых знакомы с Ванфузина, и нашего вечного партнёра Ли. Всех дождались. Встретили, стали пить чай и всячески знакомиться. Потом я предложил выйти пообедать и отправиться в музей, чтобы посмотреть на маянскую выставку. Так мы и сделали. Всякие поездки в такси, обеды, покупки билетов и прочие бытовые подробности, конечно, тоже очень интересны, но мы их опустим, потому, что много другого, на наш взгляд более важного происходит на просторах поднебесной.

В результате всех вышеперечисленных перемещений в пространстве времени мы оказались в помещении, куда прошли через стилизованное воспроизведение маянской пирамиды. Погрузились в музейную атмосферу, и сама по себе выставка никакого интереса не представляла. Стояли предметы, искусно подсвеченные, и можно было, следовательно, домысливать себе всё, что хочешь про тайны маянской цивилизации, чем наверно и занимался немного пришибленный китайский народ неопределённой для меня социальной принадлежности, который ходил, вокруг стеклянных конструкций с экспонатами. В результате всех перемещений, мы оказались сначала в подвальных лабиринтах, где показывали какие-то кино про маянцев ископаемых, а на стенах расположилась выставка детского рисунка на маянсукую тему. Действительно классная выставка. Потом буфеты, туалеты были, потом мне звонили в этот подвал несколько раз из Москвы. Тоже хорошо. Потом ещё был зал, круглый, где на стене в барельефах изображалась вся китайская история, от первопредков до дедушки Дэнина, который трогательно махал голубям с какой-то призрачной символичностью и образностью, непонятного нам, отсталым ало-ваям, свойства и содержания.

Мы с Владом заметили открытую дверь, которая вела ещё в какие-то помещения. Мы зашли. Оказалось, что это анфилада пустых комнат, через которые, изредка останавливаясь, мы двинулись как сквозь лабиринт, пытаясь добраться до Минотавра или его местных родственников.