Вот уже пятый день Гонщик, с детства страдающий клаустрофобией, был вовлечен так называемыми обстоятельствами в жесткую игру и заперт в ЖЭКе. Правила обязывали его получить какую-то дурацкую справку, которая свидетельствовала бы о прохождении уровня 2 . Эзотерический смысл этого бессмысленного действия состоял как всегда в сборе информации, попутно это было проверкой его (Гонщика) безупречности.
Беременные женщины со своими сопливыми орущими выводками, симулирующие начало родовых схваток в отсутствие необходимых бумаг, подтверждающих их прописку, без которых их (с натальной патологией) не возьмется спасать ни один практикующий медик; заходящийся в смертельном астматическом приступе старичок-божий-одуванчик, готовый передать в дар сиротам-молодоженам из детского приюта в Мухосранске свой двухкомнатный флэт в высотке на набережной Москвы-реки, и так и не успевший составить завещание; инвалид службы спасения, шагнувший на вытертый и местами дырявый, убогий линолеум крохотной комнатенки и окропивший его густой венозной кровью из трещины в черепе, откуда торчал кусок ржавой арматуры – все вы лишь отражения несуществующих фигур пространства моего сознания. Уступить вам свою очередь было бы, по меньшей мере, сентиментально. «Увы, но нам, безжалостным воинам свободы, не пристали все эти куртуазности», - приятным мурлычущим голосом говорил Гонщик куда-то направо и вверх. – «Странно другое: я здесь уже пятый день, но по-прежнему передо мной двое. Нужен какой-то нестандартный подход...»