Частенько китаед Винни-Грецкий воображал себя историком. Вот тут-то случалось разное. Например, стал он разбираться в устройстве самоедской истории, увлёкся. Стал руками махать, дискетами разбрасываться, даже про дирижабли вспомнил. А оказалось, что самоедов не только не было в истории, но и историй с ними никаких не происходило кроме ужасного самоедства. Ещё эти странные люди подрабатывали на полях китаедских, арбузы возили, часто в два раза больше, а иногда и в четыре. Были они так устроены, что могли работать только в состоянии искренней обиды, потому приходилось им обижаться на китаедов, чтобы потом на них же работать. А у китаедов была по этому поводу даже поговорка про обиженных самоедов, на которых вдвое обиженных возят вдвое больше арбузов.
Послесловие историка: Вот значит, несуществующая история, прошу любить. Да.
Особенно формулы. Такие красивые - просто душки. Всмотрится китаед Винни-Грецкий, вперит свой взгляд в формулу единого поля. Так смотрит, не оторвать. Иногда рвут изо всех сил, а оторвать не могут. Костюм порвут. Подерутся между собой. А он смотрит в формулу, или сам тоже рисует какие-нибудь значки. Так себе чертит значки, линии проводит. Любуется потом, вроде думает. А может, что другое. Это всё физика. Физику он любил.
Послесловие физика: У него даже ни одного знакомого физика не было, чтобы с ним про физику побеседовать. Потому он больше молчал. Ничего не говорил. Смотрел на формулы сутками, неделями. Ни еды, ни хлеба. Так и умер. Грустно даже.
Нальёт в пробирку, смешает, потрясёт, переставит с полочки в шкафчик, а из шкафчика на приборный стол. Рассмеётся весело, лаборантку ущипнёт за мягкое или твёрдое. Что попадётся, за то и щипает. Не особо разбирался. В работе ярый был, пока по запарке не хватил рюмку царской водки. После этого остыл немного, даже осунулся чуть-чуть. Родственники вспоминали, что шептал даже по ночам какие-то слова. Всё хотел новую периодическую таблицу состряпать. Не получилась таблица 1 . Расстроился китаед Винни-Грецкий насовсем. Стал математикой заниматься.
Послесловия математика: Аш два йе четыре 2 .
Вот уж царица полей, царица наук, наука цариц. После того, как у него с химией не получилось, занялся китаед Вини-Грецкий математикой. Стал считать, шептать, пришёптывать, теорему решать. Решал-решал, решал- решал, а смысл в жизни так и не появился. Вот тут-то и смекнул Вини-Грецкий китаед, что нужно обратиться к изучению самоедской истории математическими методами. Стал рассчитывать всякое демографическо-антропологическое. Считал-считал, но так ничего и не высчитал. На этом и успокоился. Сделал передышку с наукой.
Послесловия антрополога: есть такие обычаи, варварские и неразумные. Но и это тоже часть, ха-ха, часть культуры.