Шел девятый Батон нижнего Лоханя Большого вселенского цикла. Галактические транс-сексуалы, путешествующие по волнам времени, достигли планеты Фиаско-Земляско-Айя-Мари-хуяско звездной системы Бета-Козловата. Сюда же злым ветром Восточной стороны с метеоритным дождем занесло Жука, одинокого воина свободы, искателя безмолвного знания, который и стал свидетелем разыгравшейся трагедии.
Маленький, но отважный народец, скитающийся по тупикам лабиринтов истории, нашел убежище на забытой Богом планетке. История этого вечного бегства теряется во мгле испещренной хищными Черными Дырами Вселенной. Известно только, что это была погоня за особым магическим секретом производства Рыбьего Жира, который выделял Великий Вождь и полушаман Самоед Рыдальченко под воздействием особого раздражителя, китового спермацета. Этот секрет служил основной пищей племени самоедов. Он не приносил никакой пользы их преследователям и поработителям китаедам, но в интимный момент выделения секрета аборигены полностью теряли волю. Китаеды возили на них арбузы. Древнее пророчество гласило, что сакральная арбузная корка, поскользнувшись на которой и раскроив себе череп, китаед обретал власть над временем, будет лежать на Великом Пути-ДАО аккурат подле каменного бордюра.
Атмосферно-климактические условия на Фиаско были таковы, что воплотившиеся здесь существа по мере уплотнения обрастали скелетом, мягкими тканями, покровами и конечностями, а также личной историей, нервяками и дурной наследственностью. Самоеды скрывались от преследователей, принимая различные формы, но галактические транссексуалы всегда выпасали друг друга по косвенным признакам, поэтому драма неминуемо разыгрывалась по одному и тому же жестокому сценарию, и бессмысленный финал всегда был только вопросом времени 1 .
На этот раз малютки-самоеды собрались в бухте Отстоя и в полдень, как велел им старинный самоедский обычай, вспороли свои нежные животики страшными ржавыми мачетами…
Великий жрец Рыдальченко тоже совершил страшный ритуал и выпустил себе кишки, но, послушный непреодолимому зову аромата рыбьего жира, сожрал их, а после и трогательные трупики соплеменников. В этом шизоидном самоедстве и был сокрыт великий мистицизм и сакральный смысл 2 .
Что бы это значило, самоед полунатуральный не понял в натуре ни слова. Но, движимый чистым чувством еще невоплощенного любопытства, поднапрягся, сделал сальто-мортале, гикнул, мыкнул, прошел сквозь родовые трубы и родился вновь с установленной программой выяснить, что все-таки значит этот явно сакральный текст. А еще бы лучше – от чего значит, куда значит и для кого значит. Такое вот дело, значит.
При рождении новоприбывшему дали имя Дармоед Маниакальченко 3
В те трагические дни интерзона, проявлявшая вялый интерес к положению дел на Хуяске, получила отчет агента Гонщика Чаров, специалиста по безупречной безжалостности, дешифровке и ключам зажигания, о последних днях планеты Фиаско, расхреначившейся от нереального психического напряжения, с которым самоед Рыдальченко пожирал свои кишки. Гонщик был экспертом по головастиковому письму, к которому всегда прибегали субъекты с суицидальными наклонностями накануне Решительного Этапа пролетания мимо Орла для увековечивания своей истории. Его использовали и самоеды, вырезая на скрижалях из рыбьей чешуи, отчего Гонщик весь насквозь провонял тухлой рыбой, разбирая дурацкую клинопись и страшно чертыхаясь, переводя ее в удобоваримый формат, в связи с чем интерзона перевела его в суперагенты и эмиссары, увеличила содержание октанового числа в горючем и повысила степень допуска к источникам безмолвного знания и чернике с молоком.