Так сказал и опять заснул. Себе сказал. Сам заснул. Поворочался и встал. Больше не повторял. Спал уже бесшумно и принципиально. Понимал во сне, что тебе приснилось. Не кому-нибудь, а тебе. Это серьёзно меняло все подходы. А вставать принципиально не хотелось. Не какие-то мелкие личные предпочтения, а принципиальные и глубокие "хочу и не хочу".
Такую историю рассказывали про китаеда Виннит-Грецкого, но когда я прямо спросил его, так ли было дело, он ничего не ответил, а опять стал проделывать разные странные действия с воображаемыми объектами, включая и сигареты, и женщин разного пола, и деньги всяких достоинств, и прочие достоинства и недостатки. Потом рассмеялся лихо и исчез. Больше я его не видел.
Изумлённый рассказчик: Что это было, что это было?
Циничный читатель: Да ничего не было, расслабьтесь.
Вместо послесловия: Вместо.
Каждый раз китаеда Винни-Грецкого подозревали, что уже ничего нового не будет, опять только повторения старых приёмов и ходов. Ан не тут то было. Тут-то как раз и не было. Находили. Переставляли пару букв, перевязывали пару лент, смотрели не исподлобья, а из-под-бровья, и не искоса, а прямовато, потом вместо хеканья хмыкали, потому всё казалось новым, необычным, свежим, новаторским. Все радовались и поздравляли китаеда с успехом, а он-то знал.
Послесловия:
1. Ведь и вы бы тоже могли, а не можете.
2. И разговаривать с вами не желаю.
3. Да что я здесь на вас время теряю . 1
Однажды, а потом снова и опять, и опять, и опять китаед Винни-Грецкий повторял свою заветную мантру. Жалко, что слов не знал и мотив постоянно путал. А так, здорово было.
Так скромно и с достоинством сказал китаед Винни-Грецкий, когда его попросили, и отошёл спокойно в сторонку.
Послесловие и мораль: Круто 2 .
И до того сильно, что даже иногда приходилось болеть. А этого китаед Винни-Грецкий, как все нормальные учёные, не любил.
Послесловие и мораль: Ничего не поделаешь.